Александр Попов. Блог.

Быстро выбравшись из рецессии, российская экономика внезапно и прочно села на мель. Еще год назад, в декабре 2012 г., правительство рассчитывало минимум на сохранение темпов роста выше 3%, но «нам это не слишком нравится», признавался премьер Дмитрий Медведев. Подобная скорость не обеспечивала достижения поставленных перед кабинетом министров целей социально-экономического развития. Цели требовали роста на 4-5%, а лучше — на 6-7%, как было до кризиса и как сулил предложенный Минэкономразвития план форсированных преобразований. «Мы не можем потерять нынешний год. И дело не только в риске невыполнения указов президента — есть риск потери позиций во многих секторах и на рынках, к которым вернуться будет значительно сложнее, — торопил в начале марта замминистра экономического развития Андрей Клепач. — Мы просто проиграем конкуренцию, причем не только Китаю, но и другим странам».

Однако уверенность в том, что подобный рывок возможен в ближайшие годы, ослабевала с каждым месяцем. Время шло, каждая новая порция статистики свидетельствовала, что экономический рост ушел в крутое пике (за 1,5 года к III кварталу 2013 г. его темпы упали с 4,8 до 1,2%) и торможение становится фронтальным, оправдывая самые пессимистичные ожидания. Тем временем преобразования все откладывались. В результате в сентябре правительство решило сразу закладываться на пессимистичный вариант. И перевело социально-экономическое планирование на консервативный сценарий: из традиционных трех вариантов, которые рассчитывает Минэкономразвития, основным стал не средний между «худшим» и «лучшим», как обычно, а «худший».

Я, конечно, пессимист, но решение Путина потратить 40% Фонда Национального Благосостояния на инфраструктурные проекты выглядит как оперативное распределение средств перед сворачиванием лавочки.

Кто у нас в последние годы строит инфраструктуру? Кто строит все эти газопроводы и дороги в Подмосковье? В основном это Аркадий Ротенберг и Геннадий Тимченко, которых в СМИ обычно называют друзьями Владимира Путина.

Смешнее всего то, что в 2009 году, когда бюджет был профицитным, чиновники сказали немало пафосных слов о сохранении стабфонда для будущих поколений. Но теперь, когда еда в предыдущих кормушках — АТЭС и Сочи — закончилась, начались обсуждения, как можно потратить деньги резервных фондов.

В романе озвучивается главная легенда прикрытия Путина и его банды, идеальная формула, суть которой можно изложить так: "Мы не просто грабим, воруем, и убиваем, мы таким образом обеспечиваем безопасность и стабильность России!". Этой формулой можно нейтрализовать любые разоблачения. Что бы ни раскрылось, что бы ни всплыло, всегда можно сделать серьёзное лицо и соврать о том, что "никак нельзя было поступить иначе, потому что иначе было бы гораздо хуже, а вы этого не понимаете, потому что это тайна!". Идеальное прикрытие для любых преступлений, лучше и придумать невозможно. Нет такого преступления, которое нельзя было бы подвести под эту формулу.

Умение дурачить людей - это целая наука, элементы которой давно есть в арсенале спецслужб. Почти всё, что сочинил Константинов-Баконин, можно разбирать как наглядные примеры легендирования.

На протяжении всего романа нас убеждают, что ФСБ – это единственное спасение от террористов. В то время Путин стоял во главе ФСБ, а его банда уже готовилась одной рукой организовывать террор, а другой с ним «бороться», раздувая на этой теме значимость Путина и внушая населению мысль, что без его защиты всем хана. Напомню, роман сочинялся летом 1999 года, а осенью стали взрываться дома, и всё сработало как планировалось - на волне борьбы с терроризмом, значимость Путина раздулась так, что президентское кресло ему досталось очень быстро.